Свидетели не оставляют Пичугину шансов

19 апреля: В новом процессе по делу Пичугина выступают прежние свидетели, однако, их показания дополняются новыми обличительными подробностями. Судебный репортаж пресс-центра "Приговор"

«Мы с ними воюем!»

На очередном заседании свои показания дали свидетели по эпизодам убийства Валентины Корнеевой и покушений на Евгения Рыбина. Дмитрий Преснухин с ноября 1994 года по май 1997 года работал в банке «Менатеп» сначала заместителем директора хозяйственного управления, затем гендиректором компании «Техстройсерсис – М». В этой дочерней компании банка, заключавшей договора на техобслуживание объектов, строительно-ремотные работы и т.д., за безопасность отвечал и Алексей Пичугин. В числе прочего организация вела переговоры и о приобретении в собственность помещения магазина «Чай», принадлежащего предпринимательнице Валентине Корнеевой.

Дмитрий Преснухин пояснил суду, что уволился из «Техстройсервис –М» в мае 1997 года, потому о событиях предшествующих убийству Корнеевой обладает только общей информацией. Свидетель подтвердил, что с Пичугиным у него сложились рабочие отношения. Несколько раз Преснухин проводил совещания, связанные с пропажей имущества при переезде организации. Как руководитель охраны на этих встречах присутствовал Пичугин. Информацией о переговорах с Корнеевой Преснухин не обладает. «Реально я не контролировал предприятие!», - отметил свидетель. - «Кадровый состав «Техсросервис – М» я получил в готовом виде. Меня назначили на эту должность без предварительного согласия по решению правления банка. Поскольку я не представлял себя в роли директора, который будет отвечать «за все – про все», то через несколько месяцев уволился в Сбербанк».

Что интересно, в должности директора Управления развития материально-технической базы Сбербанка России, Преснухин вновь столкнулся со злосчастным домом на Покровке: «Выяснилось, что у Сбербанка там тоже есть собственность - около 100 кв. метров. До сих пор мы не можем ее получить. Права по договору на реконструкцию дома от банка «Менатеп» перешли банку «Траст». Судите, сколько времени уже прошло. До сих пор ничего не решено». Преснухин отметил, из-за того, что работа дополнительного офиса на Покровке не осуществляется уже несколько лет, Сбербанк несет определенные убытки. В настоящее время госучреждением в отношении банка «Траст» выдвинуто ряд судебных исков. «Мы с ними воюем!» - с иронией отметил свидетель.

Интересы Сбербанка, конечно же, не приходиться сравнивать с интересами Валентины Корнеевой, однако, и в данном случае можно только пожелать, чтобы судебная война не переросла в «охоту» с огнестрельным оружием. Уж слишком дорого люди заплатили за право распоряжаться своей недвижимостью в центре Москвы.

Адвокаты довели юриста до откровенных показаний

Один из тех, кто не скрывает своей уверенности в «заказе» на Корнееву со стороны банка «Менатеп» - юрист Владимир Коваленко. На протяжении целого ряда лет он вместе с предпринимательницей противостоял попыткам руководства ЮКОСа заполучить помещение магазина «Чай». «Еще в 1993 году нам дали понять, что хотят выкупить магазин!», - вспомнил Коваленко. – «Суммы предлагались откровенно смешные. В 1997 – 98 гг. переговоры велись почти каждый день. На первой встрече с моим участием представители банка заявили, что шутить не намерены. Звучали фразы, типа: «Мы вас задавим! Да кто вы такие! Мы дверь в кабинет Лужкова ногами открываем!».

Судя по рассказу Коваленко, попытку «приобретения» помещения магазина «Чай» на Покровке, можно смело назвать первым в новейшей истории России рейдерским захватом. ЮКОС – компания, которая преуспела не только в мошенничестве и применении «черных» налоговых схем, но и в силовом захвате чужой собственности. Что характерно, первоначально банк «Менатеп» пытался выгнать Корнееву из здания на Покровке, используя судебное и административные «рычаги». В департаменте по архитектуре и охране памятников Москвы появилось распоряжение считать сделки купли-продажи на основе которых Корнеева стала владелицей собственности на Покровке, недействительными. Юрист предпринимательницы заявил, что произошло это после того, как один из представителей переговорщиков совершил несколько «визитов» в это госучреждение. Несмотря на жесткое давление, в судебном порядке предпринимательнице удалось отстоять свои права. Как ответ, появились новые иски.

Вспомнили на суде и то как один из организаторов убийства Горин предлагал Корнеевой войти в состав фирмы, которая будет проводить реконструкцию здания. Предпринимательница должна была в качестве доли предоставить помещение своего магазина. Фирма-подрядчик была зарегистрирована где-то в Ханты-Мансийске. Учредившая ее женщина, приходившая вместе с Гориным на переговоры, не внушила собственникам магазина никакого доверия. «Это были откровенные «рога и копыта», - уверен Коваленко. – «Как только мы передали бы помещение, фирма просто бы растворилась. Мы, естественно, отказались от такого сотрудничества. В конце 1997 года переговоры шли уже на очень высоком эмоциональном тоне. Здание на Покровке покинули все другие собственники: отделение Сбербанка, химчистка. Оставался только магазин «Чай». Зимой 1997 года вход в магазин огородили забором. Перерыли все коммуникации. В магазине отключили газ и отопление. Насколько мне известно, Корнеева уже была готова продать это помещение, если бы люди ЮКОСа предложили рыночную цену».

Но по законам рейдерского жанра нормальной цены никто так и не предложил. Было решено использовать самый жестокий и бесчеловечный вариант. Коваленко вспомнил, что незадолго до расстрела Корнеевой 20 января 1998 года, они с предпринимательницей ездили в какую-то охранную организацию, куда женщину пригласили по совершенно непонятному поводу.

- Скорее всего, там ее и «засветили», - сказал Коваленко.
- Что значит «засветили»? – поинтересовался гособвинитель Камиль Кашаев.
- Ваша честь! – тут же поднялись адвокаты. – Свидетель высказывает предположения, а прокурор их поддерживает… Что это еще за тюремно-лагерная терминология.
- Свидетель может высказывать собственное мнение, - только и смог возразить судья Петр Штундер. – Никаких оснований препятствовать ему в этом, нет.
- Да, действительно, это мое мнение. – занял жесткую позицию бывший юрист «Феникса». – Я считаю, что именно там Корнееву и «засветили», т.е. показали кому надо. На вахте этой организации мы отдавали свои паспорта, наши личные данные были переписаны. Дело в том, что Корнеева так и не поняла, зачем она была приглашена в это здание. Повод приглашения, как появился, так и исчез. Дальше начальника охраны Корнеева так и не прошла. Я же не заходил в здание, поэтому конкретных деталей ее визита не помню».

- А почему вы раньше об этом не говорили? – взвился адвокат Каганер.
- Что это за вопрос такой? – удивился с непривычки Штундер. – Это возможность каждого человека дополнять свои показания, если что-то было забыто, упущено. Свидетель может делать новые заявления.
- И почему я сейчас не могу говорить об этом? – ответил на любезность адвоката Коваленко. – Если мне дать время вспомнить все, что было…
- Только не надо делать мне одолжений!... Какие иски вы выиграли в суде?
- Вы, вообще, слышали, о чем я говорил? – спросил Коваленко.
- Ваша честь, попрошу призвать к порядку свидетеля! – вскочил адвокат Курепин.
- Хорошо, я перечислю. - И Коваленко, начал заново педантично, с толком, с расстановкой, называть даты и итоги судебных заседаний, в которых он принимал участие.
- Да зачем же вы все мне перечисляете! – раздражался Каганер.
- Каков вопрос таков и ответ! – ответил за Коваленко Штундер.
- Ваша честь, я не понимаю, что нужно защите! – развел руками свидетель.
- Да, я хотел, чтобы он просто ответил!...
- Стоп! – решительно прервал разгоревшийся скандал Штундер. – Я вижу, вы как юристы не любите друг друга. Постарайтесь все же соблюдать этические нормы. А то у меня для таких случаев имеется оружие.

И Штундер постучал по столу деревянным молотком.

- Я далеко сижу. – ответил Каганер.

«Девочки, меня, наверное, скоро убьют!»

Выступление бухгалтера фирмы «Феникс» и коллеги убитой Валентины Корнеевой Веры Чекановой было крайне эмоциональным. Если не знать предыстории, можно было бы предположить, что женщина так волнуется, поскольку трагедия произошла на днях, и нервное потрясение еще улеглось. Для Веры Чекановой все так и есть. Подруги были знакомы с середины 80-х гг. В начале 90-х Корнеева пригласила Чеканову в свою фирму «Феникс».

«Валентина Ивановна была удивительным человеком!» - со слезами на глазах вспоминала свидетельница. – «Про таких говорят - «советской закалки». Главный принцип ее жизни – все для коллектива, для людей. Когда шли переговоры с «Менатепом», а затем уже стало оказываться давление, она объясняла нам свой отказ от этих предложений просто: «Почему богатые должны богатеть, а нищие беднеть!». Если бы у всех был такой характер!».

Чеканова рассказала, что в последние месяцы своей жизни, вопреки характеру, Корнеева стала очень нервной. «Переговорщики» Горин и Назаренко приходили почти каждый день. В январе 1998 года, строительные организации банка обнесли вход в магазин забором, отключили от коммуникаций, проломили крышу, в результате чего помещение залило водой. Все другие организации уже съехали из здания. Корнеева больше не могла смотреть, как продавцы убивают свое здоровье в не отапливаемом, сыром помещении. «Они все равно не дадут нам работать!» - говорила предпринимательница, когда приняла решение вывести из помещения продавцов. «За несколько недель до убийства, во время обеда в коллективе, Корнеева обронила: «Девчонки, меня, наверное, скоро убьют!». Сотрудницы, как могли, успокаивая начальницу, перевели разговор в шутку. «В день убийства поведение Валентины Ивановны было просто неадекватным», - рассказала суду Чеканова. – «Она нервничала: то конфеты, то шоколадки не так лежат, то сметану привезли нехорошую. «Да, что с вами!» - говорила я ей. «Верочка, будешь меньше знать, будешь лучше спать!» - отвечала она. Если бы мы знали, что все настолько серьезно.».

Чеканова не смогла ответить, кого конкретно подозревает в убийстве Корнеевой, однако заметила, что один из учредителей «Феникса» Тарахтелюк, которого подозревали в то время в совершении преступления, никак не мог быть организатором: «Хотя у нас с ним и были многочисленные споры, суды, понимаете, этот человек - не подлец! Ну, не убийца он!».

Разведчик не выдал разведчика

Сотрудник службы безопасности ЮКОСа Дмитрий Назаренко, участвовавший в переговорах о приобретении магазина «Чай», пояснил суду, что все указания и инструкции получал от Пичугина, как от своего непосредственного начальника. По словам Назаренко, в лично его обязанности входило «обеспечение экономической безопасности переговоров». Назаренко выяснил, что Корнеева не привлекалась к уголовной ответственности, и действительно является владельцем помещения магазина. Переговоры с участием Назаренко и Горина длились несколько месяцев. Несмотря на неоднократные вопросов гособвинителей, так и осталось непонятным, что же все-таки конкретно должен был делать Назаренко на регулярных встречах с Корнеевой, если все вопросы о ее добросовестности, он выяснил гораздо раньше.

«Все переговоры вел Горин!» - открестился Назаренко. – «С ним меня познакомил Пичугин. Я не знаю, докладывал ли Горин ему о результатах дел. Я докладывал и получал указания и дальше сопровождать это направление деятельности». Видимо, беспокоясь об экономической безопасности, Назаренко стал отслеживать и судебную тяжбу между Тарахтелюком и Корнеевой. Он посещал судебные заседания, на которых решались вопросы о законности уменьшения доли Тарахтелюка в уставном капитале фирмы «Феникс». Назаренко не стал отрицать факт своего присутствия на этих заседаниях.

Показания Назаренко, несмотря на всю скудость и недоговорки, на самом деле свидетельствуют о многом. Во-первых, становится абсолютно очевидным, что решение вопросов с помещением магазина «Чай» было личной, насущной заботой Пичугина. Во-вторых, лично Пичугин, и никто иной привлек Горина к решению проблем. В-третьих, Пичугин лично контролировал ход переговоров, получал доклады от своего сотрудника, знал, что и как происходит в переговорном процессе. Заявления о том, что Пичугин не имеет никакого отношения к убийству Корнеевой, как минимум, противоречат показаниям свидетелей. А прежние высказывания адвокатов о том, что Пичугин виноват только в том, что был лично знаком с Гориным – абсурдны.

«Тогда мы были идеалистами!»

Бывший вице-президент «Томскнефти» Гурам Авалишвили подтвердил свои предыдущие показания. Он вновь напомнил собравшимся, что сразу же после покупки ЮКОСом компании «ВНК», в которую входила и «Томскнефть», попал под жесткий прессинг службы безопасности ЮКОСа. В первых числах января 1998 года Авалишвили вызвали в Москву. «В службе безопасности на меня давили, угрожали, принуждали раскрыть компрометирующие других сотрудников «Томскнефти» - Филимонова, Калюжного и т.д. - сведения!» - рассказал суду свидетель. – «Могу сказать, что моральное давление на меня оказывали и руководители ЮКОСа – Ходорковский, Лебедев. После второго визита в службу безопасности, я отказался от последующих, потому, что эти допросы были откровенно противозаконные. Когда я ушел из «Томскнефти» и стал вице-губернатором Томской области давление на меня продолжилось. Это были попытки подкупа, шантажа, давления, угроз. Мои обращения зафиксированы в прокуратуре области, в ФСБ. Я даже официально просил выдать мне разрешение на ношение оружия. В этом мне отказали, но на протяжении нескольких месяцев, в то время, я находился под постоянной охраной силовых органов».

О мотивах покушений на Рыбина, Авалишвили однозначно заявил, что считает преступления делом рук руководства ЮКОСа. Иски поданные управляющим австрийской компании «Ист Петролеум» в суды против ЮКОСа, выступления предпринимателя, в которых он обличал Ходорковского и других «юкосовцев» в нарушении закона, были мощным раздражающим фактором.

- Это была попытка, убрав человека, решить все проблемы, - подвел черту свидетель.
- Скажите, это ваши слова? – привлек внимание Авалишвили адвокат Каганер и зачитал его показания от 1998 года. Авалишвили в документах утверждает прямым текстом: «…На вопрос о том, кому может быть выгодна смерть Рыбина, могу сказать однозначно – только не ЮКОСу!»
- Это ваши показании? – поинтересовался Каганер.
- Вы помните, что я вам сказал в прошлый раз, когда вы мне читали эти строки? – с участием спросил Авалишвили.
- Не знаю, что вы мне тогда говорили…
- Я вам сказал: «Тогда мы все были идеалистами!». Говорю вам это и сегодня.