«Юкос вёл мошенническую деятельность в Думе». Как депутаты от партий «Яблоко» и «КПРФ» отрабатывали финансирование. Что было 15 октября 2003 года
В этот день, 15 октября 2003 года, 101 депутат Государственной думы России, словно забыв о конституционном принципе разделения властей, предпринял, так уж это выглядело, попытку неприкрытого давления на суд. Они направили «коллективку» на имя исполняющего обязанности председателя Басманного районного суда Москвы Ольги Солоповой. В обращении депутаты просили назначить открытые судебные слушания, чтобы «прояснить ситуацию с жалобами Алексея Пичугина на действия Генпрокуратуры РФ». «Считаем, - взывали парламентарии, - что открытость суда будет способствовать скорейшему установлению истины в данном вопросе и улучшит ситуацию в области защиты прав человека».
Самыми активными подписантами письма стали депутаты от партий «Яблоко» и КПРФ, они отрабатывали финансовую щедрость Юкоса.
В основе «негодования» парламентариев (кроме денег) лежало «творчество» пиар-службы Невзлина и адвокатов бывшего сотрудника службы безопасности Юкоса Алексея Пичугина, попавшего под арест по уголовному делу, связанному с убийствами и покушениями «в интересах Юкоса». Распускались всевозможные слухи о «чудовищных страданиях» фигуранта уголовного дела, в частности, о том, что к Пичугину со стороны следствия применялись некие недозволенные методы дознания, ни много ни мало, с применением неких «психотропных инъекций».
К делу быстро подключился целая рота парламентариев, - кто-то добросовестно заблуждаясь, а кто-то противодействовал в интересах Юкоса совершенно сознательно. Депутатские запросы в поддержку Алексея Пичугина посыпались во все инстанции летом 2003, сразу после ареста организатора убийств Пичугина.
Генеральная прокуратура России, разумеется, провела необходимую проверку «по обращениям депутатов Государственной Думы России в связи с делом руководителя одного из отделов службы безопасности НК «Юкос» Алексея Пичугина».
«В обращениях, в частности, со ссылкой на жену А.Пичугина говорится, что следователями Генеральной прокуратуры проводились с обвиняемым неправомерные следственные действия, а также применялись незаконные методы воздействия, чуть ли не с использованием психотропных средств». И 30 июля 2003 года (обратите внимание на дату) надзорное ведомство сообщило, что «проверкой не было установлено каких-либо нарушений уголовно-процессуального законодательства», все следственные действия проводились в присутствии адвокатов.
Кроме того, подчеркивалось в сообщении, «в ходе проверки были назначены и проведены медицинское освидетельствование и судебно-медицинская экспертиза Алексея Пичугина. Выводы экспертизы свидетельствуют о том, что каких-либо телесных повреждений и их следов (следов от инъекций, в том числе) у Пичугина не обнаружено. В результате медицинского обследования также установлено, что по состоянию здоровья Пичугин может находиться в условиях следственного изолятора, и нет противопоказаний для проведения с ним следственных действий».
«ЮКОС ВЁЛ МОШЕННИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В ДУМЕ»
Таким образом, уже в конце июля – начале августа 2003 года депутаты получили официальные ответы на свои запросы. Публиковать их никто из депутатов в формате «как есть» отчего-то не стал, хотя обычно официальный ответ на запрос парламентариев более детален, чем публичные сообщения ведомств. Но, похоже, детали, впрочем, как и внесение ясности по существу муссируемых вопросов, заботливых парламентариев совершенно не волновали.
Будь иначе, то 15 октября 2003 года письмо «ходорковской сотни» вряд ли б возникло. Но оно возникло, и не просто так, а накануне заседания Басманного суда, связанного с жалобой адвокатов «на то, что при допросе к их подзащитному применялись наркотические и психотропные вещества». По данному вопросу, как было указано выше, Генеральная прокуратура РФ провела проверку ещё летом, но это не остановило адвокатов, даже спустя пару месяцев требовавших судебного заседания.
И оно, надо отметить, было проведено, проведено в закрытом режиме, поскольку этот вопрос в процессе решают не манифесты в прессе, не депутатские воззвания, а суд в присутствии адвоката и прокурора. Суд, в данной ситуации, агитацию парламентариев отклонил.
Инициатор октябрьского письма «юкосовской сотни» - представитель фракции «Яблоко» Алексей Мельников очень возмущался. Возмущался он на страницах «Газеты.ру», которая от расстройства даже месяц перепутала, оформляя хронику вмешательства парламентариев в ход уголовного дела.
Однако есть все основания полагать, что столь громкие «танцы вокруг Пичугина» имели несколько иную подоплёку. Накануне дождя из парламентских писем в суд, следствие результативно провело обыски по экономическому направлению преступной деятельности Юкоса. Изъяли материалы иностранных компаний, подконтрольных Юкосу, входящих в схему вывода и легализации денег, осевших на зарубежных банковских счетах «основных акционеров» компании.
Для понимания ситуации в депутатском корпусе от 2003 года достаточно вспомнить свидетельства Егора Гайдара:
«Юкос вёл очень энергичную и мошенническую деятельность в Думе. Он использовал соответствующие технологии и, на самом деле, уже в 2002 году, к концу года, стало ясно, что правительство не может провести через Думу не один закон без одобрения Юкоса».
(См. предыдущий материал «В этот день был обнаружены банковские счета Ходорковского на 15 млн евро. Обыск в штаб-квартире швейцарского банка Julius Baer во Франкфурте-на-Майне. Уголовное дело «по первоначальному подозрению в отмывании денег. Prigovor.ru напоминает, что было 14 октября 2011 года»)
