25 апреля: Вопросы гособвинителей, связанные с компанией ЮКОС вызывают болезненную реакцию у адвокатов Алексея Пичугина. Для них лучший свидетель – это мертвый свидетель.
Свидетель на свидетеля не приходится…Усилиями стороны защиты Алексея Пичугина, повторный допрос свидетелей по делу, редкий день обходится без скандала. Вообще, у адвокатов к свидетелям нет «коварных», разоблачающих вопросов только в одном случае – если эти свидетели бывшие подчиненные Пичугина. Такие, например, как участник переговоров о продаже магазина «Чай»
Дмитрий Назаренко, которого защитники решили, вообще, ни о чем не спрашивать. А ведь Назаренко мог бы прояснить очень многие моменты во взаимоотношениях Горина и предпринимательницы Корнеевой накануне убийства. Помнится, адвокаты жаловались, что следствие даже не желает проверять версию о том, что убийство Корнеевой мог организовать из собственных побуждений Горин. Сегодня защитники почему-то не торопятся найти подтверждение выдвинутой версии, допрашивая ключевых свидетелей, непосредственных участников «переговоров». Скажете, тактика?
Мало вопросов и к бывшей секретарше Пичугина
Татьяне Зариповой, которая на прошлых судебных слушаниях помнила только что, Пичугин был крестным отцом сына Горина (весьма жизнеутверждающий факт) и что Горин несколько раз приезжал в офис к куму. Не подвела девушку память и 25 апреля. Зарипова рассказала суду, что один раз с Гориным приезжала и его супруга. Характер контактов, тематика бесед Пичугина и Горина секретарше неизвестна.
Выступивший так же 25 апреля бывший начальник охраны управделами компании «Ист Петролеум» Евгения Рыбина, а до этого сотрудник районного отдела уголовного розыска, проводивший расследование первого нападения на предпринимателя,
Александр Хохлов, рассказал суду, что следствие «разрабатывало» три версии совершения покушения. Причиной нападения могла стать профессиональная коммерческая деятельность Рыбина, хулиганское проявление. После того, как 5 марта 1999 года на Рыбина было совершено второе покушение, у предпринимателя, по словам Хохлова, отпали все сомнения в том, что его заказало руководство ЮКОСа. Хохлов вспомнил, что Рыбин прямо об этом заявил в телевизионном интервью утром следующего дня на месте преступления. Хохлов еще раз подтвердил, что присутствовал во время телефонного разговора адвоката Рыбина Александра Добровинского и Леонида Невзлина. Речь шла об исках, поданных Рыбиным в Венский арбитражный суд о возмещении материальных убытков вследствие расторжения ЮКОСом заключенных ранее «Ист Петролеумом» с «Томскнефтью» договоров о совместной разработке двух месторождений. Поскольку была включена «громкая связь», Хохлов сам слышал, как Невзлин говорил о том, что знает, как заткнуть Рыбину рот, если тот и дальше будет продолжать свои действия в отношении ЮКОСа.
Издевки адвокатовЧто интересно, бывший гендиректор «Томскнефти»
Филимонов, выступивший 24 апреля, вновь напомнил суду, что контракты по совместной разработке двух месторождений были выгодны как нефтяной компании, так и «Ист Петролеум». Компания Рыбина инвестировала значительные денежные средства, которых у «Томскнефти» в те годы просто не было. Нефтяники обеспечили проект оборудованием и рабочей силой. По данному проекту партнеры и прибыль получали, и налоги платили в полном объеме. Филимонов пояснил, что ЮКОС, купив «Томскнефть», разорвал контракты с Рыбиным в одностороннем порядке. Переговоры по урегулированию спорной ситуации о возвращении вложенных «Ист Петролеумом» финансовых средств руководство ЮКОСа предложило возглавить Филимонову. Тот отказался, поскольку понимал, что Рыбин прав.
Участник переговоров со стороны «Ист Петролеум»
Виктор Дергунов пояснил суду, что «переговоры» можно называть таковыми лишь номинально. Руководство ЮКОСа не стремилось к решению вопроса. Неоднократно понимание между сторонами терялось. Дергунов рассказал, что Рыбин начал отстаивать свою позицию в судах после того, как понял, что «переговоры» просто фикция. После судебных исков последовали покушения. Рыбин неоднократно сообщал Дергунову, что за ними стоят люди ЮКОСа, решившие, таким образом, устранить вместе с человеком и проблему. Дергунов заявил, что один иск компания «Ист Петролеум» выиграла. Венский арбитраж присудил взыскать в пользу истца 245 млн. рублей (около 10 млн. долларов). Несмотря на то, что заявленная к истребованию сумма была около 100 млн. долларов, итог разбирательства можно считать положительным, поскольку разница в цифрах обусловлена произошедшей в России деноминацией. Второй иск Венский суд оставил без удовлетворения.
По большому счету свидетели, уже не единожды дававшие показания, ничего нового не сказали. Что интересно, каких-либо новых данных, опровергающих слова свидетелей, так же не появилось. Между тем, вопросы гособвинителей, связанные с ЮКОСом, и способные пролить свет на мотивы убийств и покушения, вызывают болезненную реакцию адвокатов.
- Вам известна фамилия Невзлин? – спросил гособвинитель Камиль Кашаев Виктора Дергунова.
- Я протестую, ваша честь! – поднялся адвокат Курепин. – Мы не видим на скамье подсудимых Невзлина…
- Вопрос не снимается. – определил судья Петр Штундер .
После того, как Дергунов рассказал о возможных мотивах покушений на Рыбина и тех, кто мог стоять за преступлением, адвокат Курепин получил право задать свой, видимо, давно мучавший вопрос:
- А вам известна фамилия Штундер?
Не надо быть психологом, чтобы понять, какой ответ и реакцию хотел получить на свою провокацию защитник. Не поддается сомнению и то, что сделал он это профессионально. Наверное, так же профессионально все делалось и в ЮКОСе.
Отношение адвокатов к судебному процессу над Пичугиным понятно. Защитники отстаивают невиновность бывшего сотрудника ЮКОСа, что и должны делать согласно профессиональным обязанностям. Что характерно, судья Петр Штундер находится в зале так же не ради собственного любопытства. Этично воспользовавшись наделенным правом, судья снял вопрос Курепина.
- Постарайтесь соблюдать впредь этические нормы, - ответил на провокацию адвоката безосновательно профессионально и по-человечески задетый за живое председательствующий.
